Основной вопрос современной России - выживание. Выживают все. Кто как может. Бабушка из соседней квартиры каждый день торгует семечками на рынке. Бывшая однокурсница, ставшая школьным учителем, бегает по ученикам. Журналисты, стыдливо зачитывающие составленный для них главным редактором вопросник, жалуются, что боятся потерять работу. Отошедшие от дел и действующие либеральные политики типа Бориса Немцова или Григория Явлинского старательно пытаются разглядеть соломинку в чужом глазу. Кто-то, на их взгляд, слишком красный. Кто-то - слишком популистский. Надо же чем-то оправдывать свое "невмешательство". НПО также пытаются выживать. Кто сменил повестку дня... Кто безуспешно пытается тешить себя иллюзиями о еще возможном "позитивном" диалоге с теми, кто их гнобит.
Но есть еще один способ выживания – объединение сил. Кажется, банальность: старик-отец из притчи учил своих сыновей: прутик за прутиком сломать, ой, как легко. А вот попробуй сломать целую вязанку, даже из самых тонких прутиков. Еще два года назад многие либералы сетовали на молчание народа, пытаясь оправдать этим свое собственное молчание... Мол, как же мы можем быть громче нашего народа. А народ молчит. Его немножко подкормили. И он продолжает жаждать только зрелищ, которые ему регулярно предлагают все каналы российского телевидения. Такое пренебрежительное отношение коробило, но возразить было трудно. Действительно, молчали... Действительно, ждали, когда кто-нибудь когда-нибудь решит их проблемы.
Последний год в России ситуация стремительно меняется. Люди постепенно учатся формулировать свои претензии и требования к власти. Они доказывают свою способность к самоорганизации.
В июле в двух европейских городах – Хельсинки и Мадриде – прошли две конференции, посвященные проблемам демократии и прав человека в России. Обе встречи не вписывались в рамки обычных конференций. Их целью не был сбор узкого круга знакомых друг другу людей, которые в очередной раз обмениваются информацией из своих официальных докладов.
Встреча в Хельсинки была организована Финско-Российским гражданским Форумом. Эта общественная организация была учреждена сразу же после убийства Анны Политковской. Ее цель - поддерживать всеми силами тех людей в России, которые пытаются противостоять сползанию России к деспотизму. Анна Степановна была близким другом многих из тех, кто учредил Форум. Вечером того мрачного субботнего дня ее друзья – политики, журналисты, писатели - собрались для того, чтобы помянуть погибшего друга. Именно тогда было решено, что на следующий день должна быть проведена акция памяти Политковской. Они стали рассылать SMS-сообщения своим друзьям. Те, в свою очередь, отправили новый каскад записок своим знакомым. На следующий вечер около посольства Российской Федерации собралось более трех тысяч человек. Не было лозунгов. Не было речей. В руке каждого были свечи. И молчание. Оно было красноречивее слов.
Фактически Финско-Российский гражданский форум является коалицией самых полярных политических и общественных сил в Финляндии – от консерваторов до коммунистов. И этим он чем-то похож на "Другую Россию". Среди учредителей Конгресса и организаторов встречи в Свеаборге – такие организации как "Защитники мира Финляндии", финская секция "Международной амнистии", "Союз журналистов", "Союз мира", Финский Хельсинкский комитет, Пен-клуб, бизнесмены и общественные деятели. В своей работе многие из них давно пришли к выводу, что нельзя узнать людей лучше, чем в непосредственном общении.
Общения на этой встрече было много. Режиссер Андрей Некрасов долго беседовал с писателем Захаром Прилепиным. Чеченка Асман, последние три года живущая в Финляндии после трагедии измученных Самашек, долго о чем-то говорила с Захаром, воевавшим в Чечне в составе отряда нижегородского ОМОНа. Депутат финского парламента Хейди Хаутала оказалась в эпицентре внимания молодежи из числа "Другой России". Ездит на велосипеде, в боевые 70-е участвовала в организации акций прямого действия для защиты природы родной Финляндии. Не чурается помочь чеченским женщинам, накрывавшим столы. При этом объясняет, что никто никогда в Хельсинки не предложит перенести куда-нибудь памятник Александру II с главной площади: "Ведь именно он дал широкую степень автономии Финляндии, и именно в период нахождения Финляндии в составе царской империи стала складываться самостоятельная финская нация". Национализм – да. Но здоровый, без примеси сусального патриотизма...
Так что, в предвзятости участников форума заподозрить трудно. Кстати, еще одно доказательство тезиса о необходимости сплоченности ради достижения своей цели. А также доказательство того, что консенсус всегда можно достичь. Было бы желание...
В Финляндию из России приехали представители общественных, политических и правозащитных организаций из Москвы, Санкт Петербурга, Нижнего Новгорода, Чечни, Выборга. Российскую сторону представлял широкий спектр партий и общественных организаций, ряд из которых входят в коалицию "Другая Россия": "Оборона", "Яблоко", "Объединенный гражданский фронт", "Авангард красной молодежи", "Общество Российско-Чеченской дружбы", "Московская Хельсинская группа", "Молодежная ассоциация финно-угорских народов", "Народно-демократичекий союз молодежи", "Объединение "Беллуна", "Всероссийский гражданский конгресс", "Фонд защиты гласности". В работе также приняли участие такие международные правозащитные организации как Международная Хельсинская федерация по правам человека, Human Rights First (США) и "RAW in WAR" ("Дойти до каждой женщины в войне"), учрежденная в Великобритании.
Встреча была организована в крепости Свеаборг, расположенной на одном из островов Финского залива. Какими бы разными по накопленному им жизненному опыту, возрасту или политическим пристрастиям ни казались ее участники, их объединяло понимание главного – объединение всех сил в условиях надвигающегося деспотизма – надежда на будущее.
По мнению многих участников, главная особенность России наших дней – качественное изменение протестного движения. К нему стали присоединяться люди, принадлежащие к разным возрастным и социальным группам. Ольга Курносова, представитель "Другой России" из Петербурга, так сформулировала главную задачу дня: "Самая главная предпосылка к объединению – то, что происходит сейчас. Консолидация – главное условие выживания. Ситуация в стране – сложная и опасная. Выбор прост: либо объединяться, либо вставать в хвост тех, кто привык бегать и договариваться в Кремль. Демократия положена на алтарь личных интересов именно этих людей, находящихся сейчас у власти". Есть еще одна важная деталь, которая обуславливает возможность надеяться на какие-то позитивные изменения в соотношении сил. Оппозиция становится реальной коалицией. Даже при условии, что "вожди" с трудом договариваются друг с другом. Здесь причина проста – конфликт личностей. Однако жизнь демонстрирует лидерам, что реальное лидерство для них – всего лишь перспектива. Очень быстро формируется социальный заказ на единую кандидатуру. "Вождям" придется учиться договариваться.
Организаторы встречи в Свеаборге тоже оценивают ее как успех. Во-первых, она продемонстрировала, что гражданское общество России гораздо шире, чем определенное количество уже давно известных организаций. Людмила Алексеева, участвовавшая в ее работе, выразила свою абсолютную уверенность, что способность к самоорганизации и есть показатель стабильности гражданского общества. Кроме того, многие из участников вдруг стали говорить, что они полны надежд и что у этого оптимизма есть серьезные основания. Кажется, парадокс: ведь у многих участников Форума – большой опыт задержаний и полицейского прессинга. Но, видимо, главная составляющая этого оптимизма – уверенность в том, что будущее нашей страны зависит только от нас. Трудно не согласиться с Андреем Дмитриевым, главным редактором "Агентства политических новостей" и одним из координаторов "Другой России" в Петербурге: "Я просто хочу жить в России - нормальной европейской стране, где люди свободны и их не пытают". Уже потом прочитала в новостях, что на конференции "Другой России" в Москве Андрей обратился с призывом провести "Марш несогласных" против Рамзана Кадырова в Грозном.
Через несколько дней после встречи в Хельсинки я улетела рейсом "Finnair" в Мадрид. В аэропорту Баррахас к нам неожиданно обратилась группа пассажиров бизнес-класса с просьбой разрешить им покинуть первыми борт. Оказалось, с нами летит президент Эстонии... При этом, они очень извинялись за доставленные нам неудобства. Забавные они, однако, эти политики новой Европы. Ведут себя абсолютно "нестатусно".
Университет Мадрида и испанская секция "Международной амнистии" пригласили участвовать в двухдневном семинаре для студентов "Страх и свобода слова в России, Марокко, Египте, Тунисе, Китае и Колумбии" в рамках летнего курса в Эль Эскорьяле – маленьком городке высоко в горах, где главной достопримечательностью является университет и монастырь XVI века. Замечательная кампания там собралась, однако! Хотя ничего удивительного: правозащитники и журналисты из России давно перестали чувствовать себя "белыми воронами" в окружении коллег из столь экзотических стран, которым угрожали, которых закрывали, которых шельмовали, которых пытались опорочить.
Надо сказать, что первая встреча с коллегами из Марокко и Египта оказалась сложной. Али Лмрабет, марокканский журналист, услышав, что я приехала из России, саркастично заметил: "А что, в России есть еще "не путинисты?". Но мы быстро разобрались, кто есть кто. Али работает сейчас обозревателем испанской "El Pais" после того, как в Марокко ему запретили десять лет заниматься журналистикой, сославшись на закон, запрещающий врачам продолжать свою практику, в случае если ими был нанесен вред пациенту. Али рассказал, что в Марокко за сравнение кого-нибудь из коллег с Путиным могут по морде дать. Обидно, знаете ли... Ведь слово "Путин" в Марокко равнозначно другому существительному – "диктатор". Тем более что король Марокко, не сумняшеся нарекающий себя "прямым потомком пророком Мохаммеда", тоже часто убеждает подданных в том, что лучшего друга, чем Владимир Путин у Марокко не было и нет. Правда, при этом "Русский клуб", долгое время существовавший в столице Марокко Рабате, закрыли. Сейчас в этом здании функционирует "МакДональдс".
Египетский журналист и правозащитник Гамаль Эид сейчас руководит Арабской правозащитной сетью. Это электронное издание на нескольких языках, которое освещает ситуацию в странах Магриба и Северной Африки. По его словам, арабский мир производит нефть и репрессии. Гамаль с сарказмом заметил, что в Египте уже давно нет "бывших" президентов, так как они все "почили в бозе". По его мнению, между Египтом и Россией все больше и больше параллелей. Ну, как же можно забыть о знаменитом визите президента Муббарака в Россию, когда он посоветовал Путину "не уходить из власти. Ведь это так легко – надо всего лишь изменить Конституцию". Муббарак знает, о чем говорит. Ведь он в президентах с 1981 года путем "талантливой" поддержки режима чрезвычайного положения в стране, назначением ручного парламента и изменением конституции страны в 2005 году.
Cихем Бензендрин – журналист и правозащитник из Туниса. Эту мягкую милую женщину я знаю уже три года. Она известна всему арабскому миру как несгибаемый защитник прав человека. Ее избивали, подвергали незаконным задержаниям, угрожали семье. Когда мы встретились, Сихем сказала: "Как же они осмелились убить Политковскую... Когда я узнала о ее гибели, мне показалось, что вырвали часть моей души". И это говорит Сихем, которая знает, что такое преследование власти по личной указке президента Бен Али под предлогом борьбы с терроризмом. Ее организация – "Национальный совет гражданских свобод Туниса" была запрещена немедленно после террористической атаки 11 сентября 2001 года. Сихем заметила, что Путин ведет борьбу с терроризмом исключительно в стиле их арабских диктаторов. Все мои коллеги из арабских стран были единодушны во мнении, что ситуация в Тунисе наиболее страшна своим неприкрытым цинизмом. Именно там борьба с терроризмом стала пугалом, за которым диктатура успешно прячет отсутствие каких-либо намеков на гражданские свободы всех остальных слоев общества.
Бывший профессор университета в Пекине социолог Жанг Лунь сейчас живет в Париже. Путь домой ему заказан после разгона студенческой демонстрации на площади Тяньаньмынь в 1989 году. Он был одним из организаторов демонстрации, отвечал за контакты с чиновниками. Те дали ему добро, отозвали полицию с площади и направили туда войска. Жанг Лунь вспоминает, что это была сознательно устроенная ловушка для того, чтобы преподать урок всем остальным оппозиционерам. Жанг три месяца прятался в далекой деревне на западе Китая, прежде чем добрался до Тайваня. На вопрос: "Стоило ли выводить студентов на площадь?", – уверенно говорит, что это было и остается единственной возможностью заявить либеральной оппозиции о своем существовании.
Хольман Моррис известен в Колумбии как автор одной из наиболее популярных авторских передач на телевидении. Он потерял много друзей, которые погибли, расследуя преступления наркокартелей и их связи с полувоенными формированиями. Его самого не раз задерживали люди в военной форме. Его родителям звонили и сообщали, что их сын уже мертв. От Хольмана узнала, что моя колумбийская подруга Джульетта Дуке все-таки решила уехать из страны вместе с дочерью Алехандрой. Она уже прожила год в Испании, откуда постоянно всей душой рвалась домой. В своих последних письмах Джули рассказала, что за последние три месяца на нее было еще два покушения. Кто-то сломал тормоза в ее машине, и она чудом сумела уйти от лобового столкновения. Через несколько дней дорогу снова преградил черный автомобиль. На этот раз она была вместе со своей тринадцатилетней дочерью. Хольман тоже увидел много общего между ситуацией в своей стране и у нас, в России. Ведь именно Колумбию ЮНЕСКО выбрал местом вручения посмертной награды Анне Политковской "За свободную прессу".
Безнаказанность – ключевое звено в той системе, которая делает возможными преступления против журналистов. Безнаказанность – самый эффективный способ внедрить заразу самоцензуры в среду журналистов и правозащитников. Именно самоцензура во всех странах, бывших в фокусе внимания встречи в Эль Эскорьале, является бичом свободы слова.
Марокко: ни в коем случае нельзя подвергать сомнению "историю королевского рода", даже если она противоречит азам исторических знаний. Ни в коем случае нельзя упоминать о военном конфликте в Западной Сахаре и даже называть ее таковой... Даже если это противоречит решению ООН. Египет: в стране, где блоггеры становятся политической силой, к мнению которых прислушиваются, преследования обрушиваются в первую очередь на них. Потрясает история двадцатилетнего студента Карима Амеда, которого осудили на четыре года тюрьмы за то, что в своем блоге он осмелился критиковать родной университет... Даже не власть, а ректора. Он не призывал к насилию. Он не был исламским фундаменталистом. Его похитили в 2005 году. В допросах принимали участие преподаватели университета. Карим отказался отречься от своих взглядов. Тунис: журналист Мохаммед Абу осмелился подвергнуть критике правительство за приглашение Ариэля Шарона и за практикуемые пытки. В 2005 году его приговорили к трем годам и шести месяцам тюремного заключения.
Мы обнаружили много сходного в наших реалиях. И все-таки трудно не заметить определенные отличия. Во-первых, Россия продолжает оставаться членом самых элитарных клубов стран западной демократии. Наверное, это – хорошо. Потому что в какой-то мере ограничивает желание власти в России показать себя миру во всей красе. Но самым разительным отличием все-таки является солидарность внутри узкого правозащитного и либерального сегмента сообществ стран – жертв своих правителей. Гамаль Эид рассказал историю изнасилованного полицейскими водителя такси. Преступники так были уверены в своей безнаказанности, что сняли сцену камерой мобильного телефона, угрожая жертве "обеспечить ему вечный позор". Они выполнили свою угрозу, разместив видео в Интернете. Однако жертва вместо позора получила поддержку всех блоггеров Египта, которые инициировали мощную кампанию в защиту жертвы полицейских пыток. Прокурор Египта был вынужден начать уголовное преследование насильников, и они были привлечены к ответственности. Египет отличается от нас еще и тем, что их Министерство информации стоит на защите интересов Интернет-пользователей. Благодаря чиновникам этого министерства, доступ к Интернету на территории всего Египта сейчас стал бесплатный.
В чем же основная ценность подобных встреч? Скорее, не только в том, чтобы зачитать доклады и привести цифры, свидетельствующие о масштабе проблем с соблюдением прав человека по всему миру. Несомненно, очень важно убедиться еще раз в схожести тенденций и мер, предпринимаемых правительствами основных стран-нарушителей, которые более всего обеспокоены в обеспечении своей власти. Однако самое важное на этих встречах – создание абсолютно неформальной сети людей, способных поддержать друг друга. И не важно, что мы раскиданы по всему миру – от России до Туниса...
Вы можете оставить свои комментарии здесь
