6 недель назад события в Западном Бирюлево показали, что быстрорастущий русский этнический национализм уже стал основным фактором политической жизни, а социально-культурный универсализм (четверть века назад еще говорили "интернационализм") в России потерпел полный крах.
Национализму, рьяно отвергающему все "нерусское", отныне противостоит только казенное бормотание о "нерушимом единстве" да угрозы всех посадить за сепаратизм. Интеллигентское блеяние на вечную тему "несть ни эллина, ни иудея, ни скифа" — уже вообще смолкло. Грезы о несостоявшейся гражданской нации "россияне" вызывают беззлобные насмешки. Напыщенные рассуждения о "духовных скрепках" уже не вызывают даже этого.
Последний шанс на сохранение державы — магический обряд с обносом Российской Федерации тысячами олимпийских факелов. Такая инициатива могла возникнуть лишь в стране, где уже на множество ладов повторяется —
72 года назад танки Гудериана были остановлены под Москвой лишь благодаря облету столицы самолетом с иконой.
Но главный показатель краха русской великодержавной идеи — Евромайдан. Уже очевидно, что все призывы Москвы к трехсторонним переговорам о судьбе отношений Украины с ЕС даже при весьма маловероятном их начале будут вестись только по срокам евроинтеграции Украины и по величине отступного, которое Москва хочет получить за уход "матери городов русских" на Запад.
Но симптоматична простодушная идея Кремля еще раз провернуть финт с подзабытой "блестящей дебютной идеей" — "пактом Молотова-Риббентропа".
Удастся ли Путину отложить евроинтеграцию Украины на полгода, год или даже полтора — в масштабах истории фактор ничтожный.
Евроинтеграция и независимость от Москвы во всю мощь проявились как основа украинской национальной идеи. И этой идее, которая является гробовщиком российского великодержавия, Москва не может ничего противопоставить, кроме самого вульгарного экономического шантажа.
Полная идейная нищета.
Жалкая акция протеста против евроинтеграции в Киеве проведена под лозунгом гомофобии. Ибо подоночная подворотная гомофобия — это все, что в современной России и сторонниками современной России в СНГ противополагается Западу. Так нацисты последним доводом против западной демократии использовали антисемитизм. "Еврейство, еврейство, еврейство", — непрерывно неслось из Берлина. "Геи, геи, геи", — несется через 80 лет из Москвы. Милонов — "имя" позднепутинской России, Мизулина — образ позднепутинской России.
Одна эта шизофреническая идея ввести православие в конституцию... В сопоставимых терминах это как если бы группа сенаторов США решила бы предложить конституционную поправку о заслугах белой расы (в американских терминах — кавказской расы). Завздыхали бы: совсем развалил Обама здравоохранение своими реформами — глубоких психов выпускают нелеченными...
Маленькое лирическое отступление. Несколько лет назад в конституционный акт Евросоюза решили записать насчет христианских корней Европы. Потом стало немного стыдно — и добавили "иудео-христианских". Потом стало стыдно много — и добавили про античные корни. Такие вот мы греко-римские еврейские католики. А не всякие там мусульмане. Но вспомнили про то, что Платона и Аристотеля европейцы впервые узнали на арабском. Засмущались и идею с перечислением духовных корней отставили.
В отношениях с Киевом Москва ведет себя как в обличительном романе XIX века — похотливый богатый старец с юной бедной девушкой: уступи — у тебя больной младший брат, зима — холодная, он — кашляет, а уголь для камина дорог. И никаких иных резонов. Правда, может быть и счастливый конец — жених несчастной девушки обломает трость сластолюбивого козла о его же хребет...
Поведение Москвы в конфликте из-за украинской евроинтеграции перечеркнуло все века русской культуры. Ни одного довода о духовном родстве с украинцами, ни одного обращения от интеллигенции к интеллигенции. Да хоть от рабочих к рабочим. Только привычная модель — богатый папик и полуголодная провинциальная девчонка. Вот это и есть полное банкротство "Великой России".
Точно так же поведение москвичей в кризисе с приезжими, эта игра в ку-клукс-клан и негров, показало полное исчерпание адаптивного потенциала русской культуры. Российская держава показала, что способна удерживать народы лишь страхом, а привлекать — лишь подкупом.
