Идея, что нация может обладать теми или иными политическими пристрастиями, выглядит порой соблазнительной, но вряд ли является здравой. Даже если забыть о разделенных нациях, типа корейской, до недавнего времени немецкой, то можно привести большое число примеров вынужденного разделения, когда эмигранты из самой что ни есть деспотии оказываются рутинными демократами. И это, скорее правило, чем исключение.
То же самое можно сказать о путинской поддержке в России (да и за ее пределами, среди разных групп эмигрантов) – это не национальная любовь к сильной руке, а чаще – оправдание советского конформизма и традиционализма. Конформизма и традиционализма (подчас намного более глубокого, чем эстетический традиционализм), с которыми связан свой жизненный выбор либо жизнь родителей.
И оправдать эту жизнь легче, уповая на сегодняшний великодержавный патриотизм: мол, это мое личное мнение, я всегда был за советскую и национальную гордость и против злопыхателей-отщепенцев.
Правда, не надо забывать еще о двух составляющих крымнашизма – почти тотальная пропаганда (а она сегодня действенна не только внутри России, но и за ее пределами, благодаря доступности российского телевидения в любой точке земного шара, был бы интернет).
И притягательность большинства и силы, которые очень серьезный аргумент для многих: быть в меньшинстве или одиночестве – удел лишь обладающих определенным складом характера. Вот эта притягательность большинства, силы, мейнстрима (вместе, конечно, с определенными культурными свойствами и тягой к упрощению, что родом из той же советской эпохи; но, повторим, не только: у либерализма есть свой традиционализм) и создают явление, которое мы к месту или не очень зовем совком.
Этот совок (при всей неточности этого наименования и понимания его лишь приблизительно, как советского конформизма) не есть прерогатива России. Притягательность силы, традиционализма и большинства вместе с тягой к редукции – универсальное свойство, точнее всего проявляющееся при автократии и тирании, но, естественно, не чуждое и демократии. Другое дело, что в демократии совок в его националистическом, фундаменталистском облачении редко когда пользуется таким же влиянием, как при автократии, но существует и даже воспроизводится. Он воспроизводится в нашем кондовом, фирменном, отечественном совке, который обеспечил и еще долго будет обеспечивать поддержку Путину; воспроизводится он и в эмигрантском изводе. Ведь люди, уезжающие из страны, используют для самоутверждения разные инструменты: среди них дистанцирование, в том числе от родины, которая их не оценила (а раз уехали, значит, обида существует). Не менее часто использование культурных штампов и стереотипов, которые, может быть, хотелось бы отвергнуть, но никак – они в системе самооправдания и заменить их другими очень часто не получается.
Возможно, именно поэтому русские эмигранты в Америке – это уникальная архаическая субкультура преимущественно правого и крайне правого толка (об исключениях скажу ниже), поддерживающая идею национальной непогрешимости и политической консервативности со страстью, более характерной для авторитарного государства, чем демократического. Русская диаспора в подавляющем большинстве поддерживает консерваторов из республиканской партии, крайне правых в Израиле, подчас делегирует и сторонников Путина (хотя в последнем случае представительство не столь отчетливо, чем в первых двух). Чем отличается от других эмигрантских диаспор, которые в своем большинстве голосуют за демократов, ибо они в свою очередь поддерживают иммигрантов (и вроде бы стоило ответить им взаимностью).
И здесь мы легко можем соскользнуть к теме, с которой начали, о политических пристрастиях наций, так как мы, конечно, говорим – "русская диаспора в Америке", но сами-то знаем, что это в подавляющем большинстве русские евреи, эмигрировавшие из Советского Союза или взбаламученной перестройкой России. Но по разным причинам не доехавшие до Израиля, хотя уезжали из СССР или России, как еврейские беженцы. Последнее обстоятельство, проявляясь в виде понятного чувства вины, только усиливает поддержку не до конца обретенной второй родины. И воспроизводит многие стереотипы родины первой. Как отметил один не лишенный юмора наблюдатель: у членов КПСС пейсы начинали отрастать еще в самолете. Тем более что русское телевидение в той же Америке, прежде всего, канал RTN (до недавнего времени и RTVi) – это такая откровенно националистическая, отчетливо правая и произраильская пропаганда, по сравнению с которой российский Первый канал – Дождь. Что и позволяет некоторым утверждать, что евреи (по крайней мере – русские) потому и оплот консерватизма и сторонники сильной руки, что вынуждены компенсировать свой конформизм, выбирая сионизм как вариант марксистко-ленинской философии, то есть идеологию силы.
Но это утверждение легко разбивается не только исключениями, которых, конечно, немало, но и политическим портретом американского еврея, радикально не совпадающим с портретом наших бывших соотечественников. Американские евреи, в отличие от русско-еврейских иммигрантов, преимущественно голосуют за демократов, часто поддерживают Обаму в его критике правого правительства Израиля и редко когда проявляют любовь к Путину и крымнашизму. Последнее, повторю, не столь обязательно, но то, что американские евреи, как и большое число евреев в мире – левые (за исключением Израиля и России, где национальный консерватизм кажется естественным даже вполне вменяемым либералам), и есть, на мой взгляд, опровержение того, что евреям, казахам, русским или корейцам присущи только определенные политические взгляды, а не весь спектр всевозможных вариантов.
Иначе говоря, за республиканцев, правое правительство в Израиле и Путина голосуют не русские евреи, а преимущественно совки (в соответствии с моим весьма приблизительным определением, приведенным выше) и традиционалисты. Понятно, что Америка – большая, и как бы не была уникальна русско-еврейская диаспора (одна из любимых присказок – правее нас только стенка), но влияние на Америку это оказывает небольшое. И та гибель на экспорт, которую эта диаспора, на мой взгляд, реально собой представляет, это все-таки не для огромной Америки. А вот для куда более скромного по размерам и экономическим, военным и политическим возможностям Израиля – это уже угроза серьезная, если не принципиальная.
Дело в том, что русские евреи в Израиле также представляют собой правую и крайне правую силу, которая поддерживает правое правительство Нетаньяху в его нежелании договариваться с палестинцами о мире и создании палестинского государства, занимая наиболее неуступчивую позицию. Не будем говорить о нравственности, это материя, которая не поддается переубеждению и давлению со стороны аргументов. Будем говорить только о практицизме, проигрыше или перспективном выигрыше той или иной стратегии в перспективе развития сегодняшней политической ситуации. А ситуация эта такова, что правое правительство Израиля (да и сам Израиль) существует только по причине поддержки Израиля со стороны Америки. Это не только военная и экономическая помощь старшего брата из Вашингтона (размер и характер которой являются во многом критическими для такого небольшого государства, как Израиль), но и помощь политическая. Ибо Европейский союз и большинство не вошедших в него европейских государств давно требуют, чтобы Израиль прекратил строительство на оккупированных территориях, отказываются принимать товары, произведенные на этих территориях, настаивают на воплощении в жизнь принципа "два государства для двух народов" и возвращении Израиля к границам 1967 года. Полагая, что именно агрессивная политика Израиля является во многом (вместе с вторжением СССР в Афганистан, колониальной политикой европейских же стран) причиной возникновения исламского фундаментализма, который от нежелания Израиля согласится на эти требования, только возрастает.
До недавнего времени Америка, также критиковавшая Израиль за неуступчивость, за строительство на оккупированных территориях, за нежелание договариваться с палестинцами (любимая отговорка правых: договариваться не с кем – вокруг одни террористы), но при этом прикрывала Израиль в ООН, что имеет принципиальное значение. Если бы не вето Америки, постоянно применяемое в Совете безопасности ООН при попытках осудить Израиль, Израиль давно бы превратился в изгоя, как политического, так и экономического. Потому что по судьбе Кубы, Ирана, выбравших под давлением путь сотрудничества, в какой-то мере России, можно понять, насколько неумолимо политический изгой превращается в банкрота.
Все два президентских срока Обамы Америка уговаривала Израиль смягчить свою позицию и перестать полагаться исключительно на силу. Однако последние выборы, на которых опять победил Нетаньяху, в очередной раз поддержанный русской диаспорой и под гром аплодисментов заявивший, что при нем палестинского государства не будет никогда, изменили позицию американской администрации, и она готова перестать ограждать Израиль от европейского и арабского осуждения.
На что Израиль рассчитывает, кроме как на поддержку своего значительно поправевшего за последние десятилетия населения? На то, что еврейское лобби в Америке не позволит прекратить военную и экономическую помощь, а также не позволит Обаме осуществить свои угрозы по политическому давлению на Израиль. А там и Обаму, дай бог, сменят республиканцы, и можно будет опять спекулировать на иранской и арабской угрозе, выжимая – в своих собственных политических интересах – последние соки из своего на самом деле разнообразного по взглядам населения.
При всей разнице между Израилем и Россией ситуация в двух странах похожа:
наблюдателям со стороны очевидно, что агрессивные правительства этих стран обречены, рано или поздно оба государства ожидает неминуемых крах, спастись от которого можно только вменяемой и конвенциональной политикой.
При этом подавляющая часть собственного населения этой угрозы не видит – и благодаря искусной пропаганде, и благодаря ставшему привычным убеждению, что полагаться в нашем мире можно только на силу; слабость (миролюбие) – удел неудачников.
Понятно, что можно, как это делает Израиль на протяжении многих лет, всех несогласных, число которых растет, называть антисемитами и объяснять нежелание договариваться с палестинцами тем, что все арабы – варвары и террористы, а ислам – не религия, а человеконенавистническая идеология. Или, как это делает Россия, объявлять, что Россия – остров правды в кольце жестоких и лицемерных врагов, мечтающих завладеть нашими недрами, нас превратить в рабов жестоковыйных американцев, уничтожив при этом нашу высокодуховную культуру и веру отцов – православие. Но то, что производит впечатление на совков, не производит впечатления на тех, кто находится вне облучения пропагандой и собственного, увы, прискорбного опыта конформизма и любви к силе, традиционализму и большинству.
Совок почти погубил Россию, погубит и Израиль.
